По условиям нависшего над ним подлога, он не мог уехать куда-нибудь. «Куда-нибудь» — самое лучшее понятие в его восприятии. Ему все ровно куда, только бы с размахом разменивать большое пространство, — видеть бескрайность. Стас жил в деревянном расколовшемся дачном домике, оказавшемся над глубокой земляной трещиной, после последнего движения прибрежных грунтов в районе Дачи Ковалевского. Щели в невысоких дощатых стенах домика почти повторяли раскол земли. Он заткнул их всевозможными тряпками, одеялом, подушками, фуфайкой. Говорит, что охраняет эту дачу. Хозяева два раза приходили выкидывать его из развалюхи, и оба раза он долго им рассказывал, как сумел отстоял добро у грабителей вчерашнего дня. Добро: — это грабли, тяпка, метла, ведро, — которые, очевидно, где то там находились. Я ни разу внутри не был. Вообще, по нему, нельзя понять, где течёт правда, что вымысел. Мне кажется, имя своё, — он тоже придумал.
Отзывов пока нет.